Местные администрации, в надежде на то, что их городишко займёт особенное место в истории, содействуют исследователям истории японского дзэна, интересующимся развитием дзэнского храма на местном или на краевом уровне. Публикация Судзуки Тайдзана 1942 года о региональном развитии дзэнской школы “Дзэнсю-но тихо хаттэн” остаётся единственной библиографической работой о распространении дзэна в местном обществе на протяжении Средних веков. В ответ на рост исследовательского интереса к местной истории, начиная с конца восьмидесятых годов, появились немало монографических исследований, посвященных дзэнскому краеведению. Речь идёт о монографиях Хиросэ Рёко “Дзэнсю тихо тэнкайси-но кжнкю” (1988), Хануки Масаи “Тюсэй дзэнрин сэйрицуси-но кэнкю” (1993), Харада Масатоси “Нихон тюсэй-но дзэнсю-то сякай” (1998), и даже на английском языке Уильям Бодифорд “Дзэнская школа Сото в Средневековой Японии” (1993). Кроме этих монографий, публикации о распространении дзэн среди местных сообществ часто встречаются на страницах университетских журналов, журналов о местной истории и об исследованиях религии. В краеведческих исторических проектах, изучающих историю храмов и публикующих результаты своих изысканий, принимают участие храмовые жрецы дзэнской школы Сото. Более того, начиная с середины восьмидесятых годов, при храмах покрупнее стали объединяться историки-краеведы и университетские преподаватели, занятые разбором храмовых рукописей. Из-вестные историки Хиросэ Рёко, Исикава Рикидзан и Тамамуро Фумио адаптировали краеведческие методы и создали каталоги тысяч рукописей дзэнской школы Сото, хранящихся в различных храмах [1]. Речь идёт о таких методах как составление тематических каталогов рукописей (от-ношения между храмом и правительством, легенды об основании храма, храмовое хозяйство и реестры прихожан), цифровое кодирование каждого документа, хранение рукописей в специальных конвертах. Основы методологии хранения и каталогизации архивов были заложены предшествующим поколением методов, применявшихся для разбора современных политических и юридических документов. Публикации исторических храмовых описаний зачастую приурочивались к юбилейным годовщинам основания храма либо к годовщине смерти монаха-основателя. Публикации подлежали документы о первом покровителе, документы о праве собственности феодального сеньора или правительства Токугава на землю, легенда об основании храма, информация о настоятелях и о прихожанах храма, о культурных сокровищах, о взаимоотношениях данного храма с другими храмами. Отдельно взятые храмы стараются своими силами составлять каталоги документов. Например, каталог Дзэнсю Тихоси Кэнкюкай 1978 – 1998 гг. в пяти томах включает в себя 12470 документов, каталог Комиссии по сохранению культурного наследия школы Сото Сотосю Бункадзай Тёса Иинкай насчитывает не менее пятидесяти тысяч документов, подборки которых, начиная с 1981 года, публикуются в официальном органе школы Сото “Сюхо”. Большинство этих документов никогда ранее не были доступны ни японским, ни западным исследователям.
Огромное количество новых источников позволяет более скрупулёзно исследовать дзэнскую школу Сото в период Токугава, но главное в том, что увеличение объёма исследовательских материалов позволяет написать со-циальную историю совершенно нового типа. В большинстве рукописных архивов храмов дзэнской школы Сото хранятся преимущественно средневековые рукописи, в первую очередь приписываемые Догэну, например, списки “Сёбогэндзо”, тексты философской направленности [2], например, комментарии дзэнского мастера Тодзана о пяти рангах, и записи изречений других дзэнских мастеров (гороку).
С одной стороны, материалы, относящиеся к основанию храма (покровителю либо легендам), ритуальной деятельности (пособия либо справочники), хозяйству (землевладению либо дарам), отношениям с прихожанами (списки прихожан либо извещения о юридических спорах), а также популярная литература и изобразительное искусство (сказания о чудесах буддистских божеств либо мандалы) каталогизированы более вразумительно. Прежде всего, речь идёт о материалах эпохи Токугава, которые грубо в десять раз превышают средневековые материалы. Повреждения, причинённые храмовым очагом, временем и атмосферными условиями привели к малочисленности средневековых источников. Даже среди рукописей эпохи Токугава более многочисленны те, которые относятся к концу периода. При том, что изучение средневекового буддизма отчасти затрудняется по причине малочисленности либо отсутствия источников, изучение буддизма эпохи Токугава затруднено просто в силу большого объёма доступных рукописей.
Несмотря на обилие источников, исследователи японского буддизма почему-то игнорируют эпоху Токугава, а вместо этого сосредотачиваются на средневековом буддизме. Отчасти это можно объяснить тезисом о вырожде-нии буддизма в эпоху Эдо (Эдо буккё даракурон), который высказал авторитетный историк японского буддизма Цудзи Дзэнносукэ, считавший, что буддизм в эпохи Эдо или Токугава разложился и пришёл в упадок, а потому не заслуживает серьёзного исследования. На самом деле в эпоху Токугава буддизм был столь же полон жизненных сил, как в любую из предшествующих эпох, если не более. Как свидетельствуют недавние исследования буддизма в Китае в эпоху Сун [3], которая до последнего времени также признавалась эпохой упадка буддизма, следует критически отнестись к таким характеристикам поздних периодов, как упадок, по сравнению с ранним золотым веком буддизма.
Вообще, верно, что буддизм эпохи Токугава нельзя назвать золотым веком с точки зрения развития новых школ буддистской мысли, но именно в этот период совершилась беспрецедентная экспансия буддистских институтов в японское общество. Этот институциальный рост буддизма совершился по причине того, что правительство учредило обязательную приходскую систему, и каждая японская семья была обязана зарегистрироваться в качестве прихожан в буддистском храме (данка сэйдо). Подобная лояльность буддизму буквально всего населения поголовно, даже если где-то она была всего лишь номинальной данью традиции, беспрецедентна для японской истории. Полномочия требовать лояльности по отношению к буддистской религии были даны более широкой системой власти, в которой образованное сёгуном Токугава Иэясу правительство (1542 – 1616 гг.) оказалось во главе пирамидальной структуры управления, подчинившей себе всю Японию от столицы до отдалённых уголков. В аспекте администрирования буддизма, Управление храмов и святынь в правительстве Токугава предусмотрело так называемый головной храм и систему отраслевых храмов (хоннацу сэйдо). Каждой школе буддизма предназначался головной храм, утверждённый правительством.
Головной храм располагался на вершине пирамиды, все японские храмы связывались в иерархическую сеть, состоящую из головного и отраслевых храмов с головными храмами школ. Подобные взаимоотношения изначально устанавливались между храмом буддистского учителя (головной храм) и храмами-последователями (отраслевые храмы). Данная система отношений между двумя генерациями храмов создавала основу для того, чтобы считать данный конкретный храм иерархически вышестоящим по отношению к другому храму [4]. В правление Токугава подверглись формализации неформальные линейные узы, но даже те храмы, которые никаких родственных связей не имели, произвольно были встроены в отношения между главным и отраслевым храмами. Данная система укрепляла иерархию школ во всех буддистских храмах, и к началу восемнадцатого века правительство уже вовсю осуществляло свой контроль над буддистскими институтами.
В то же самое время, властные отношения между головным и отраслевыми храмами, и между храмами и их прихожанами никоим образом не оставались односторонними, напротив, они вполне допускали договорной характер отношений, а иногда обращались вспять, как и подобает текущему и динамичному процессу. Так происходило формирование главной структурной особенности буддизма в эпоху Токугава, развившейся из светской потребности в управлении, но впервые приведшей к созданию буддистской нации, и к утверждению в общенациональном масштабе религиозных институтов, которые сохранились в наше время.
При том, что в последние десятилетия исследования буддизма эпохи Токугава существенно увеличились, данная область всё же остаётся относи-тельно неизученной, по сравнению с исследованиями средневекового буддизма и иных религиозных течений эпохи Токугава, например, неоконфуцианства, синтоизма, нативизма (кокугаку), раннего христианства (Кириситан), либо так называемых новых религий, появившихся под конец эпохи Токугава. Свежие японские исследования буддизма в эпоху Токугава нацелены на конкретные храмы, школы, монахов, либо на буддистские божества, и ставят под сомнение утверждение о том, что буддизм того времени переживал упадок.
Отражая японскую тенденцию, западные исследователи тоже стали об-ращать своё внимание на эпоху Токугава, вышли в свет исследовательские монографии, защищались докторские диссертации. Однако, странным образом дзэнская школа Сото оказалась обойдена исследовательским вниманием. Несмотря на то, что в эпоху Токугава это была одна из наиболее многочисленных школ, монографические исследования буддистской традиции сосредоточены главным образом на школах Дзёдо, Дзёдо Син и Нитирэн, благодаря стараниями нескольких плодовитых исследователей, посвятивших себя их исследованиям. Дзэнская школа Сото важна для исследователей по той причине, что это крупнейшая буддистская школа. В эпоху Токугава правительство старалось организовать буддистские течения по школам, между различными школами установились как бы полугерметичные мембраны, через которые просачивались идеи и практики. Дзэнская школа Сото подверглась влиянию эзотерического буддизма, сюгэндо, синтоизма, горских культов и оммёдо. Все они практиковали сходные ритуалы и иногда обвиняли друг друга в их краже. Средневековая эзотеризация (миккёка) дзэнской школы Сото растянулась на всю эпоху Токугава внутри перечисленного круга групп, оказывавших взаимное влияние друг на друга. С учётом такого переплетения, рассмотрим положение характерных практик дзэнской школы Сото на религиозном ландшафте периода Токугава.
В середине эпохи Токугава более девяноста пяти процентов всех дзэн-ских храмов школы Сото (данкадэра) функционировали в качестве приходских. Основу ритуальной деятельности храмов составляли погребальные и поминальные службы по прихожанам. Несмотря на сложившийся на Западе образ свободно бродящего, не чуждого мирских радостей дзэнского мастера [5], в дзэн-буддизме не существовало ни политического, ни юридического вакуума. В действительности, главной силой, приведшей к росту дзэнской школы Сото был искусный союз и сотрудничество с политическими властями правления Токугава (бакуфу), а также оформление приходских храмов на региональном и на местном уровнях.
В отличие от школ Дзёдо Син и Нитирэн, отдельные подгруппы внутри которых подвергались преследованиям со стороны властей, храмы дзэнской школы Сото шли в первых рядах осуществления государственной религиозной и социальной управленческой политики, создав приходские храмы в каждом регионе Японии. То, что изначально замышлялось как политика правительства, основанная на страхе перед подрывными элементами внутри религиозного сообщества, особенно перед малочисленными, но влиятельными христианами, к тридцатым годам семнадцатого века превратилось в метод мониторинга всего японского населения через систему приписывания прихожан к храмам (тэра-укэ сэйдо). Роль приходских храмов дзэнской школы Сото в осуществлении данной системы правительственного учёта населения невозможно недооценивать. Прихожане несли перед храмами ритуальные и денежные повинности, такие как участие в ритуалах погребения и поминовения, денежные пожертвования храмовому жрецу и на содержание храма. Повинности распределялись между главами домохозяйств, представлявших собой отдельные семьи. Эти повинности переходили из поколения в поколение, закрепляя семьи прихожан за храмом конкретной школы, и создавая новую юридическую основу, на которой дзэнская школа Сото – да любая школа, сумевшая привлечь немалое количество новых прихожан – могла увеличивать количество своих храмов. Однако, отправление погребальных и поминальных служб по почившим родственникам нельзя сводить всего лишь к исполнению правительственного указа, но следует расценивать как часть глубоко человеческой потребности ритуализировать смерть.
Библиографический список
- Кабанов А. М. История дзэн в Китае и Японии // Годзан бунгаку. Поэзия дзэнских монастырей. СПб.: Гиперион, 1999. 224 с.
- Козловский Ю. Б. Чань-дзэн в средние века // Буддийская философия в средневековой Японии. М.: Янус-К, 1998. 392 c.
- Майданов А. С. Коаны чань-буддизма как парадоксы // Противоположности и парадоксы: методологический анализ. М.: «Канон» — РООИ «Реабилитация», 2008. С. 318 — 353.
- Хамфриз К. Дзэн-буддизм. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. 320 с.
- Merton T. Zen and the Birds of Appetite. New York: New Directions Publish-ing, 1968. 141 p.